Для более полной версии научного атеизма необходимо применять логико-доказательный арсенал именно в понимании модальностей и возможных миров, получивших детальное описание в модальной логике Аристотеля, в схоластике дунса Скотта и в изысканиях Лейбница.
Эти исследования берут начало не в современной истории, как многие современные философы представляли, а в древнейшей истории, поэтому придется проследить весь путь атеистического мышления и религиозных эксцессов, начиная от анимизма, тотемизма, фетишизма, политеистического язычества, теологии, пантеизма, гилозоизма, деизма, и примитивных культов в форме монотеизма: христианства, ислама иудаизма, буддизма, зороастризма , а затем классовых экстраполяций в религиозный догматизм, завязанный на рабовладении.
Отделение церкви от государства было неизбежным продуктом становления общенародного внеклассового государства-общества, то есть не диктаторской структуры подавления классовой борьбы, а системы центрально-выборного и прозрачного самоуправления, критики-самокритики и отчетности. Государство -общество возможно только при нейтрализации частно-монопольного собственничества и высокой гражданской сознательности, в остальных случая реставрация пережитков и монополизма постоянно пытается взять реванш, что и происходит последние тридцать лет.
В этой связи неизбежно рассматривать гентильные (термин встречается у Ленина, синоним родовой) догмы, ценностный фактор, женскую жадность как психофизическую особенность женского организма и религиозные потуги на монополию в так называемой семейной морали. Религия цепляется за монополию в социальной признаковости по родовым и ценностно-моральным атрибутам,
Буржуазия навязывает брендовость и ценностно-потребностную сменяемость с точки зрения новомодности и буржуазного стиля, в этом религия союзник буржуазии. Поэтому либо мы предпочитаем общество -государство без религии, но обобщаем внеклассовость, вненациональность и внесоциальную расслоенность, либо будет как было при СССР утром на партсобрание, вечером в тайный бордель с фарцой и новыми шмотками и в церковь. Поэтому так вот. Фарца, шмотки, бордель и церковь не являются необходимостью, но они, как любой аддикт обладают сравнительной притягательностью.
В этом смысле появляется вопрос о регулировании ценностного фактора, причем о саморегуляции, что неизбежно проявляется в идеологии. Социальное неравенство невозможно выровнять окончательно, но возможно его регулировать именно, запретив частную монопольную собственность, ограничив ее показателями общего благосостояния в виде минимальной достаточности и прожиточного минимума через коэффициент ограничения и процедуру неизбежной социальной демонополизации.
Религиозные традиции вполне изживают себя вне фетишистской завязанности на религиозно-родовых ценностях и внеклассово -вненациональном настрое тотального представления о социуме, в этом смысле общество-государство только общенародного характера способно доминировать как над церковью, так и над религиозной традицией БЕЗУСЛОВНО при категорическом отделении государства от церкви.
Что следует из моего теоретического исследования? Институт религии со сведением к монотеизму возникает при имущественном расслоении в первобытно-общиной формации и превращении части общества в имущих работовладельцев (я не оговорился именно работовладельцев) и зависимых работоисполнителей, вначале бесправных рабов, потом частично обладающих правами наемных работников, но при капитализме это тоже смех, потому что зависимость от частного лица не исчезает, а неограниченное (самоуправное или мафиозное)частное лицо стремится к монополии, в условиях капитализма разумеется с помощью силы и подкупа. Религия в этих условиях идеологическая база тотально узурпаторского произвола и эксплуатации, в условиях вне цензуры просто изменяет сознание из скептико критического в догматико - вассальное или мыслительно-парализованное и привязанное к паразитическо- эксплуататорскому истэблишменту.
Альтернатива имеется и это не буржуазная демократия, основа которой подкуп и сила, а воспитываемая и развивающаяся внецензурная и неподкупаемая народная демократия, где вполне применимо ленинское положение о демократическом централизме- выборность снизу доверху, отчетность сверху донизу. Замечу, что реставрация капитализма в СССР началась именно с вырезания из учебников по обществоведению в начале восьмидесятых годов второй части ленинского положения о демократическом централизме, а именно об отчетности сверху донизу.
Здесь мы получаем новый вид противоречия между общественным характером работовладения и работоназначения, общественным характером производства и работоисполнения и частным присвоением и сверхприсвоением, кроме противоречий между трудом и капиталом, производством и потреблением, общественным производством и частным присвоением, верхами и низами, государством и классами, работо-занятостью и монопольно ограничивающей работу властью, в случае сращения власти с частно-монопольным интересом и капиталом, то есть финансово узурпированной мафией или империалистической монополией.
Именно взгляд на человеческий мир с этой стороны- со стороны работовладения ставит все на свои места и отвечает на вопрос почему при социализме работы было невпроворот и все начали неплохо жить, а при капитализме и фразе взбесившегося лидера о том, что Революция была национальной трагедией, мы получили боярышник, безработицу, миллиардеров, повальную нищету, самоубийства, детскую преступность, выросшую смертность и криминал, возросший в разы по сравнению с социализмом, не говоря про мизерный ВВП, бешеную инфляцию, аферистические биржи и американо-федрезервно повязанный центробанк, террор, вывоз капитала соразмерный с ввп, оголение собственных капитальных вложений, национальные конфликты, черных риелтеров, сжигание целых районов с людьми под застрой, оголтелый бандитизм, международные войны.
И, разумеется, насаждение религиозности как инструмент поддержания социально-мистического необоснованного страха, манипулирования и изменения сознания в сторону его деменции, некритичности и параноидно-шизоидной неадекватности, алогичности и превышения нереальных зависимостей над реальным пониманием места в жизни и в обществе.
Окончательная социология вопроса это дихотомия орабоченность то есть реальная функционально совершенная самообеспечивающая занятость и защищенность против вредительского фактора- опаразитенность, агентурность, чуждо-заинтересованная элементность, подрывничество, где империалестически агентурная зависимость и религия в том числе явные агентурно- подрывные элементы и болезнь на теле общества. Тотальное расслоение по имущественному признаку и сведение работовладения только к интересам крупных собственников и крупных спекулянтов создало социальный заказ, противоречащий интересам широких народных масс, привязав религию к своей узконаправленной и паразитической по отношению к обществу активности. Общество, которое должно быть функционально здоровым, не может быть нормальным из за очевидного саморазрушающего нарыва чужеродной заинтригованности и эконлмической активности, не совпадающией с нуждами широких слоёв населения, при парадоксально-нацистско-
С уважением,
vadim osipov