"Независимая газета" опубликовала тексты интервью с экспертами на тему продвижения религии в армию. Если говорить откровенно, то тема колдовства в современной общественной жизни может быть актуальной только с точки зрения исследователя мифов, религиоведения, литературоведения и психиатрии. Глядя на выражения лиц ряженых бородатых людей можно подумать, что они смогут уговорить военную технику правильно отражать козни врагов и самого "источника Абсолютного Зла" ("Диявола"). То же самое касается и проповеди среди личного состава вооруженных сил. Вообще Россию сильно накрыло "духовностью", попы подписывают соглашения с местными властями об увеличении "патриотизма" среди населения, рассказывают совершеннейшую чушь про аборты и цифровизацию, проталкивают теологию в общественное сознание как некую связующую общество идеологию. Но уговорить ракету правильно попасть в цель - это конечно совершеннейший беспредел. И в ближайшее время никаких перспектив исцеления от "свободы колдовать" не видно. Уж очень прибыльное занятие. Затраты минимальные, а в ответ любовь и преклонение (главное - деньги, за которые не надо отвечать свободой и жизнью, как врачам, военным и прочим "несвященникам").
"... президент некоммерческой организации «Ассоциация граждан XXI века за развитие светскости и гуманизма» и военный эксперт Сергей Иванеев уверен, что церковь вообще не должна освящать оружие и боевую технику, причем не только из пацифистских соображений. «Освящение оружия, в том числе и оружия массового поражения лишь одним из религиозных объединений нарушает принцип свободы совести. Более того, с точки зрения этики это не совсем корректно, когда в боевом коллективе, например, на подводной лодке, служат военнослужащие разных национальностей и вероисповеданий, а освящается подлодка представителями только одной из конфессий. Надо учитывать и то, что в воинских подразделениях России постоянно случаются межнациональные конфликты, и сегодня в Министерстве обороны напрочь отсутствуют методические пособия по продвижению светской культуры и взаимодействия между военнослужащими, христианами и мусульманами, но присутствует пропаганда клерикализма и православной миссионерской деятельности», – сказал эксперт «НГР». По его мнению, «религия – это одна из архаичных и консервативных форм общественного сознания». «Если мы в условиях демократизации общества и свободы совести дали доступ церкви в органы военного управления, то ни в коем случае нельзя нарушать статью 8 закона о статусе военнослужащего. К сожалению, сегодня забывают о том, что в органах военного управления служит много неверующих, а также представителей других религий», – заключил Иванеев." (полный текст статьи)
Тем не менее продолжаем попытки вернуть русский (российский) народ и выбранных им себе начальников к здравомыслию. Сергей Анатольевич Бурьянов практически закончил текст ежегодного доклада о коррупции в сфере свободы совести и светского государства. На его издание и рассылку по библиотекам и властным структурам уже собрано 6000 (шесть тысяч) рублей.
Помочь деньгами на бумажный вариант издания можно и нужно:
Paypal https://www.paypal.me/interrno
Яндекс кошелёк https://money.yandex.ru/to/4100135635252
Сбербанк "МИР" 2202 2004 2867 3105 (Кондратьев Иван Ю.)
ВТБ "VISA" 4483 4333 2205 5246
с пометкой "на издание доклада"
Далее небольшой отрывок готового текста:
ВВЕДЕНИЕ
Праву свободы совести, как воплощению свободы мировоззренческого выбора, принадлежит особая роль, так как оно является системообразующим правом в системе прав человека. Как показывает опыт, без должной реализации свободы совести вся система прав человека подвержена угрозам, а также происходит рост ксенофобии, нетерпимости, дискриминации и насилия на их почве. Таким образом, международно признанная свобода совести является важнейшей составляющей индивидуальной свободы, которая воплощается в правах человека. Значение реализации права свободы совести существенно возрастает в многоконфессиональном государстве, а также в условиях усиления глобальных вызовов, угрожающих не только международному миру и безопасности, но самому существованию человеческой цивилизации.
Так как в юриспруденции фундаментальная роль принадлежит понятийно-категориальному аппарату, то проблема его корректности оказывает огромное влияние на практическую реализацию прав человека в сфере свободы совести. Как показывает опыт, применение некорректных терминов, не имеющих четких правовых критериев, в очень значительной мере предопределяет нарушения прав человека.
Свобода совести — системообразующее право в системе прав человека, основополагающее неотъемлемое право человека на свободный мировоззренческий выбор, не влекущий за собой ограничения в других гражданских правах и свободах или их утрату, а также непротивоправное поведение, основанное на этих убеждениях. Свобода совести, как субъективное право каждого человека, включает в себя право формировать, выбирать, иметь, менять, отстаивать и распространять убеждения, право придерживаться убеждений и право отказываться от них, а также право действовать (бездействовать) в соответствии с убеждениями при условии непротивоправности внешне выраженного поведения индивида[1]. Соответственно, правовой институт свободы совести является юридическим выражением свободы совести в отдельно взятом государстве и который складывается из различных действующих в государстве юридических источников, регламентирующих эту свободу[2].
Светское государство — мировоззренчески нейтральное государство, принципиально не приемлющее никакого мировоззрения (в т. ч. религиозного или антирелигиозного) в качестве официальной идеологии, обеспечивающее гражданам возможность свободного мировоззренческого выбора. Мировоззренческий нейтралитет государства — одна из важнейших гарантий реализации свободы мировоззренческого выбора и прав человека.
ТРАНСФОРМАЦИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В СФЕРЕ СВОБОДЫ СОВЕСТИ И СВЕТСКОСТИ ГОСУДАРСТВА
Теоретико-прикладное исследование проблем реализации конституционных принципов свободы совести и светскости государства в 2018 г. – первой половине 2019 гг. выявило системный характер нарушений, которые охватили все условные уровни, на которых формируется их реализация: научно-теоретический и образовательный; нормативный; деятельности органов государственной власти, правоприменения и судебной практики; правозащитный; средств массовой информации.
Анализ ситуации в области свободы совести выявил дальнейшее углубление системного кризиса реализация свободы мировоззренческого выбора, отмеченное в прошлые годы[3].
Как и в прошлые годы, в 2018 – начале 2019 гг. системные проблемы на уровнях международно-правовых документов[4] и внутригосударственного законодательства[5] в очень значительной мере предопределили нарушения прав человека в сфере свободы совести, рост ксенофобии, нетерпимости, дискриминации по мотивам мировоззренческой принадлежности[6].
Конституция Российской Федерации от 1993 г. в целом соответствует международно-правовым документам в сфере свободы совести и даже декларирует светскость государства, не закрепленную в международно-правовых нормах. Однако, соответствующие конституционные формулировки, закрепляющие право на свободу совести и свободу вероисповедания не вполне корректны. Определение понятия светскости государства и вовсе отсутствует в законодательстве РФ. Это значительно снижает эффективность упомянутых конституционно-правовых норм.
Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 1997 г. и федеральное законодательство в целом не представляются адекватными и в очень значительной мере противоречат Конституции Российской Федерации и международно-правовым документам[7]. Фактически федеральное законодательство направлено не на реализацию конституционной свободы совести каждому, а на специальное, и по сути, не правовое регулирование деятельности религиозным объединений, что не в полной мере соответствует требованиям современной юридической техники.
Более того, в последние годы репрессивный потенциал ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 1997 г. и иных законодательных актов был существенно усилен многочисленными поправками[8], среди которых следует выделить основанные на юридически неопределенных понятиях «экстремизм», «традиционные религии», «миссионерская деятельность».
Особого упоминания заслуживают ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» от 2002 г., в основе которого лежит юридически неопределенный термин «экстремизм», а также деятельность соответствующих правоприменительных структур. Напомним, что в сентябре 2008 г. президент Д.А. Медведев принял решение о создании департамента МВД по противодействию «экстремизму». Федеральный список «экстремистских» материалов к 29 декабря 2018 г. достиг 4811 наименований[9].
Упомянутые выше замечания касаются и Стратегии противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года[10], разработанной в целях конкретизации положений Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности", Указа Президента Российской Федерации от 12 мая 2009 г. № 537 "О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года"[11], в которых одним из источников угроз национальной безопасности Российской Федерации признана «экстремистская» деятельность националистических, радикальных религиозных, этнических и иных организаций и структур, направленная на нарушение единства и территориальной целостности Российской Федерации, дестабилизацию внутриполитической и социальной обстановки в стране.
Следует подчеркнуть, что все понятия, производные от юридически неопределенного понятия «экстремизм» («идеология экстремизма (экстремистская идеология)», «проявления экстремизма (экстремистские проявления)», «субъекты противодействия экстремизму», «противодействие экстремизму» и др.) также не представляются корректными.
Именно правовая неопределенность ключевого понятия «экстремизм», а также производных от него понятий, предопределяет произвол государственных структур, чреватый нарушениями прав людей и их объединений, не совершивших никаких противоправных деяний. По указанным причинам «антиэкстремистское» законодательство не может считаться соответствующим Конституции Российской Федерации, общепризнанным принципами и нормам международного права и международным договорами Российской Федерации, а также законодательству Российской Федерации.
Напомним, что по Федеральному закону от 31 декабря 2014 г. N 505-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» в законодательство были внесены не вполне правовые ограничения для руководителей ликвидированных или запрещенных общественных организаций на учреждение новых. Федеральным законом от 6 апреля 2015 г. N 80-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» и отдельные законодательные акты Российской Федерации» были внесены очередные поправки, направленные на усиление «специального» регулирования мировоззренческой сферы. Данным ФЗ в ГК РФ вносится изменение, в соответствии с которым, положения кодекса применяются к религиозным организациям, если иное не установлено ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» другими законами. Это значит, что отношения с участием религиозных организаций исключаются из сферы регулирования пункта 5 статьи 50 и статьи 531 Гражданского кодекса Российской Федерации. Также устанавливается порядок регулирования вопросов, касающихся образования органов религиозной организации, принятия решений этими органами, их компетенции, а также отношений между религиозной организацией и лицами, входящими в состав её органов. Уточняются содержание понятия «религиозная организация» и характер имущественных отношений между религиозными организациями и их учредителями. Федеральным законом от 20 апреля 2015 г. N 103-ФЗ «О внесении изменений в статью 14 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» были внесены изменения, фактически направленные на развитие сотрудничества УИС России с только с «традиционными конфессиями», что создает предпосылки для дискриминации и нарушений прав остальных, т.е. не вписавшихся в данное понятие. Федеральный закон Российской Федерации от 23 мая 2015 г. N 129-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» не направлен непосредственно против религиозных объединений, но если религиозное объединение имеет структуры за границей, то может стать жертвой его применения. Федеральный закон Российской Федерации от 13 июля 2015 г. N 261-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О свободе совести и о религиозных объединениях" упразднил дискриминационное требование подтверждения 15-летнего срока существования религиозной группы на данной территории или подтверждение о вхождении в структуру централизованной религиозной организации того же вероисповедания, выданное указанной организацией. Однако, в соответствии с пунктом 3 статьи 27 местные религиозные организации, не входящие в структуру централизованной религиозной организации того же вероисповедания, в течение десяти лет со дня их государственной регистрации при создании оказываются ограничены в следующих правах: на создание образовательных организаций (за исключением права создавать образовательные организации, реализующие дополнительные общеобразовательные программы в отношении совершеннолетних граждан); на обучение детей религии вне рамок образовательной программы в государственных или муниципальных образовательных организациях; на возможность российской организации иметь при себе представительство иностранной религиозной организации; на проведение религиозных обрядов и церемоний в лечебно-профилактических и больничных учреждениях, детских домах, домах-интернатах для престарелых и инвалидов, в учреждениях, исполняющих наказания, в зданиях, строениях религиозного назначения, расположенных на территориях образовательных организаций, а также в помещениях образовательных организаций, исторически используемых для проведения религиозных обрядов; создавать средства массовой информации; приглашать иностранных граждан в целях занятия профессиональной, в том числе проповеднической, религиозной деятельностью; выступать учредителями централизованной религиозной организации. Кроме того, прописанная в пункте 2 статьи 7 обязанность религиозной группы в письменной форме уведомлять уполномоченный госорган о начале деятельности (с указанием сведений об основах вероисповедания, о местах совершения богослужений, других религиозных обрядов и церемоний, руководителе (представителе), гражданах, входящих в религиозную группу, с указанием их фамилий, имен, отчеств, адресов места жительства) фактически направлена на неправомерное вмешательство в их деятельность. Федеральным законом от 22 октября 2014 г. N 316-ФЗ "О внесении изменений в статью 16 Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях" во исполнение Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 5 декабря 2012 г. № 30-П в ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях" были внесены изменения, в соответствии с которыми был установлен перечень мест проведения богослужений без согласования с органами власти. Теперь религиозные организации смогут без предварительного уведомления органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации или органов местного самоуправления проводить религиозные собрания в зданиях (помещениях), специально не предназначенных для их проведения, но предоставленных религиозным организациям во временное пользование или аренду по гражданско-правовому договору, на земельных участках, на которые религиозная организация имеет имущественные права, а также на территории организаций, созданных религиозной организацией. Федеральный закон от 28 ноября 2015 года №341-ФЗ О внесении изменений в Федеральный закон "О свободе совести и о религиозных объединениях" и отдельные законодательные акты Российской Федерации существенно усилил не вполне правовой контроль за деятельностью религиозных организаций. Фактически данный ФЗ весьма спорно установил дифференциацию предмета проверок деятельности религиозных организаций в зависимости от получения ими иностранного финансирования и закрепил право Минюста России и его территориальных органов проводить проверки финансово-хозяйственной деятельности религиозных организаций при наличии в деятельности религиозных организаций признаков «экстремизма (терроризма)» (т.е. по произвольным основаниям) либо иных нарушений законодательства Российской Федерации. В случае их наличия, проверке также будет подвергаться финансово-хозяйственная деятельность религиозной организации. В случае поступлений денежных средств и иного имущества от иностранных источников и лиц без гражданства, религиозная организация должна будет представлять в органы Минюста России информацию о своей деятельности, персональном составе руководящих органов и сведения об иностранном финансировании. Несмотря на то, что закон сокращает число оснований для проведения внеплановых проверок с пяти до трех, эти основания являются весьма размытыми. Федеральный закон от 11 ноября 2015 года №314-ФЗ О внесении изменения в Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности» вывел из под действия законодательства Российской Федерации о противодействии «экстремистской деятельности» Библию, Коран, Танах и Ганджур. Эти религиозные тексты не могут быть признаны «экстремистскими материалами», так как, по мнению законодателя только христианство, ислам, иудаизм и буддизм являются «традиционными религиями» и составляют неотъемлемую часть исторического наследия народов России. В основе данного ФЗ лежат юридически не определенные понятия «экстремизм», «традиционные религии», что предопределяет произвол и нарушения прав человека.
Также особо напомним, что Федеральным законом от 06.07.2016 N 374-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О противодействии терроризму» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности" в Федеральный закон от 26 сентября 1997 года N 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» были внесены весьма спорные изменения, направленные на регулирование «миссионерской деятельности»[12]. Таким образом, впервые в федеральное законодательство введено крайне дискуссионное понятие «миссионерской деятельности», под которой весьма спорно понимается «деятельность религиозного объединения, направленная на распространение информации о своем вероучении среди лиц, не являющихся участниками (членами, последователями) данного религиозного объединения, в целях вовлечения указанных лиц в состав участников (членов, последователей) религиозного объединения, осуществляемая непосредственно религиозными объединениями либо уполномоченными ими гражданами и (или) юридическими лицами публично, при помощи средств массовой информации, информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" либо другими законными способами».
Продолжается реализация антиконституционного Федерального закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в федеральной и муниципальной собственности» от 2010 г., что влечет неправомерную растрату огромных государственных ресурсов. По оценкам независимых экспертов, только в Москве РПЦ МП могут быть переданы более 20 тысяч объектов, принадлежащих государству. По всей стране количество таких объектов исчисляется сотнями тысяч[13].
Фактически, данный антиконституционный закон позволяет по произвольным основаниям расхищать и передавать государственную собственность (в т.ч. памятники культурного наследия) полезным для власти религиозным объединениям, в т.ч. тем из них, которым она никогда не принадлежала.
Законодательство о свободе совести некоторых субъектов Российской Федерации также не соответствует Конституции России и международно-правовым документам. Более того, в последние годы в некоторых субъектах РФ были приняты новые антиконституционные законы о «миссионерской деятельности», не соответствующие принципу правовой определенности и конституционной светскости государства[14].
После бурного всплеска антиконституционного законотворчества в сфере свободы совести наступило некоторое затишье. В частности, в базовый в 2017 г. в ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» не было внесено ни одной поправки.
В 2018 г. в Федеральный закон от 26.09.1997 N 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» Федеральным законом от 05.02.2018 N 15-ФЗ были внесены изменения – статья 18 была дополнена пунктами 4 – 6: «4. Религиозные организации в соответствии со своими внутренними установлениями вправе привлекать добровольцев (волонтеров) для участия в организации богослужений, других религиозных обрядов и церемоний, а также для выполнения работ, оказания услуг, направленных на поддержку и обеспечение видов деятельности религиозных организаций, предусмотренных их уставами. 5. Религиозные организации вправе заключать с добровольцами (волонтерами) гражданско-правовые договоры о добровольческой (волонтерской) деятельности, предметом которых являются безвозмездное выполнение добровольцами (волонтерами) работ и (или) оказание ими услуг. Существенным условием договора о добровольческой (волонтерской) деятельности является соблюдение добровольцем (волонтером) внутренних установлений религиозной организации, являющейся стороной договора. Договор о добровольческой (волонтерской) деятельности может предусматривать возмещение связанных с его исполнением расходов добровольца (волонтера) на питание, приобретение форменной и специальной одежды, оборудования, средств индивидуальной защиты, предоставление помещения во временное пользование, оплату проезда до места назначения и обратно, уплату страховых взносов на добровольное медицинское страхование добровольца (волонтера) либо на страхование его жизни или здоровья при осуществлении им добровольческой (волонтерской) деятельности. 6. Добровольческая (волонтерская) деятельность, предусмотренная пунктом 4 настоящей статьи, не может регулироваться порядком взаимодействия государственных и муниципальных учреждений с организаторами добровольческой (волонтерской) деятельности, добровольческими (волонтерскими) организациями».
Кроме того, в 2018 г. принят во втором чтении (и подготовлен к третьему чтению) весьма спорный законопроект №226643-7 О внесении изменений в статью 87 Федерального закона "Об образовании в Российской Федерации" и статью 19 Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях" (в части предоставления духовным образовательным организациям права реализации дополнительных образовательных программ и программ профессионального обучения), внесенный 14 июля 2017 г.[15]. Данный законопроект направлен на «расширение возможностей духовных образовательных организаций и защиту прав их выпускников, которые после принятия законопроекта получат возможность продолжать обучение в тех же духовных образовательных организациях, но уже по программам повышения квалификации и профессиональной переподготовки», что «позволяет им стать полноценными участниками системы непрерывного профессионального образования»[16].
1 мая 2019 г. проект федерального закона № 226643-7 «О внесении изменений в статью 87 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации» и статью 19 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» был принят и вступил в силу.
В частности, в соответствии со ст. 1 в пункт 3 статьи 19 Федерального закона от 26 сентября 1997 года № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» (Собрание законодательства Российской Федерации, 1997, № 39, ст. 4465; 2006, № 29, ст. 3122; 2008, № 9, ст. 813; 2013, № 27, ст. 3477) были внесены следующие изменения:
«1) в абзаце первом слова «и вправе» заменены словами «а также с согласия соответствующей централизованной религиозной организации либо уполномоченного централизованной религиозной организацией руководящего или координирующего органа вправе», дополнить словами «, дополнительные профессиональные программы и программы профессионального обучения»;
2) абзац третий изложен в следующей редакции:
«Духовные образовательные организации, реализующие образовательные программы в соответствии с требованиями федеральных государственных образовательных стандартов и (или) дополнительные профессиональные программы и программы профессионального обучения, выдают лицам, прошедшим государственную итоговую аттестацию или итоговую аттестацию, документы об образовании и (или) о квалификации в соответствии с Федеральным законом от 29 декабря 2012 года № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации».».
По ст. 2 в части 9 статьи 87 Федерального закона от 29 декабря 2012 года № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» (Собрание законодательства Российской Федерации, 2012, № 53, ст. 7598) слова «и вправе» заменены словами «а также с согласия соответствующей централизованной религиозной организации либо уполномоченного централизованной религиозной организацией руководящего или координирующего органа вправе», дополнены словами «, дополнительные профессиональные программы и программы профессионального обучения».
В результате, образовательные организации приближенных власти конфессий (прежде всего РПЦ МП) вопреки ст. 14 Конституции РФ получили возможность за счет госбюджета реализовывать дополнительные профессиональные программы и программы профессионального обучения.
12 апреля 2018 г. был принят в первом чтении (и подготовлен к принятию во втором чтении) также спорный законопроект №223849-7 О внесении изменения в статью 10-1 Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (в части уточнения обязанностей организатора распространения информации в сети). В частности, среди прочего, предлагается обязать «организатора распространения информации в сети Интернет» с числом пользователей более 2 млн. создать на территории РФ представительство оператора социальной сети и «ограничивать доступ или удалять по заявлению пользователя социальной сети распространяемую в ней информацию, которая явно направлена на пропаганду войны, разжигание национальной, расовой или религиозной ненависти и вражды, недостоверную и (или) порочащую честь и достоинство другого лица или его репутацию информацию, иную информацию, за распространение которой предусмотрена уголовная или административная ответственность в течение суток с момента получения указанного заявления»[17].
В 2018 г. прошел предварительное рассмотрение законопроект №315234-7 О патриотическом воспитании в Российской Федерации, предметом регулирования которого обозначены «общественные отношения, возникающие в связи с патриотическим воспитанием граждан Российской Федерации», внесенный в Госдуму 15 ноября 2017 г.[18]. В тексте законопроекта речь идет не только о патриотическом, но и о духовно-нравственном воспитании, а среди задач говорится о привлечении «традиционных» для России религиозных конфессий для формирования у граждан потребности служению Отечеству, его защите. Отдельно прописано, что «к реализации государственных, федеральных целевых, ведомственных программ по патриотическому воспитанию могут привлекаться религиозные объединения (организации) «традиционных» конфессий». А разработка и утверждение упомянутых программ должна осуществляться «с учетом мнения религиозных организаций (объединений) «традиционных» конфессий». Привлекать «традиционные» конфессии к воспитанию патриотизма предполагается за счет государственного бюджета. Отдельная глава 5 (ст. 22,23,24) посвящена государственной поддержке субъектам патриотического воспитания в РФ, включая «традиционные» религиозные организации: гранты; имущественная и финансовая поддержка; льготы по уплате налогов и сборов; поддержка в иных формах в соответствии с федеральным законодательством и законодательством субъектов Российской Федерации, а также за счет средств бюджетов субъектов Российской Федерации и средств местных бюджетов муниципальных образований субъектов Российской Федерации путем предоставления субсидий. Кроме того, по ст. 23 предусмотрены меры по организации научного, методического и информационного обеспечения деятельности в сфере патриотического воспитания. В пояснительной записке открытым текстом говорится, что «предлагаемый федеральный закон относится к отрасли административного законодательства и регулирует общественные отношения в сфере управленческой деятельности государственных органов и должностных лиц по исполнению публичной функции государства по воспитанию граждан».
Таким образом, можно сделать вывод, что законодательные инициативы 2018 г. – первой половины 2019 гг., вопреки конституционному принципу светскости государства, направлены на усиление государственной «вероисповедной вертикали» в узких интересах конфессиональной бюрократии «традиционных конфессий» и властных «элит». В вышеупомянутом контексте полагаю, что не соответствующие принципу правовой определенности (т.е. основанные на юридически неопределенных понятиях) законодательные нормы предопределяет произвол, неравноправие и нарушения прав человека в сфере свободы совести.
[1] Гражданские права человека в России: современные проблемы теории и практики. М., 2006. C. 239—266.
[2] См.: Свобода совести, религии и убеждений (проблемы теории и практики). Российские документы: сборник нормативных правовых актов. / Сост.: С.А. Бурьянов, Ю.В. Гаврилова, С.С. Савва Под ред. С.А. Бурьянова – М.: МГПУ, 2011. – 160 с.; Свобода совести, религии и убеждений (проблемы теории и практики). Международные документы: сборник нормативных правовых актов. / Сост.: С.А. Бурьянов, Ю.В. Гаврилова, С.С. Савва Под ред. С.А. Бурьянова – М.: МГПУ, 2011. – 122 с.; Свобода совести, религии и убеждений (проблемы теории и практики). Документы зарубежных государств: сборник нормативных правовых актов / Сост.: С.А. Бурьянов, Ю.В. Гаврилова, С.С. Савва Под ред. С.А. Бурьянова – М.: МГПУ, 2013. – 196 с.; Свобода совести, религии и убеждений (проблемы теории и практики): сборник материалов судебной практики / Сост.: С.А. Бурьянов, Ю.В. Гаврилова, С.С. Савва; под ред. С.А. Бурьянова – М.: МГПУ, 2013. – 204 с. 12,75 п.л.; Свобода совести, религии и убеждений (проблемы теории и практики): Сборник материалов государственных и неправительственных правозащитных структур / Сост.: С.А. Бурьянов, Ю.В. Гаврилова, С.С. Савва; под ред. С.А. Бурьянова – М.: МГПУ, 2014. – 180 с.
[3] См.: Бурьянов С.А. Ксенофобия, нетерпимость и дискриминация на основе религии или убеждений в субъектах Российской Федерации в 2006 – первой половине 2007 гг. Специализированный информационно-аналитический доклад. М. Московская хельсинкская группа, 2007; Бурьянов С.А. Свобода убеждений, совести и религии // Права человека в Российской Федерации. Сборник докладов о событиях 2007 года. М. 2008. С. 84-138; Бурьянов С.А. Свобода убеждений, совести и религии // Права человека в Российской Федерации. Сборник докладов о событиях 2008 года. – М.: Моск. Хельсинкск. Группа, 2009. С. 98-186; Бурьянов С.А. Свобода убеждений, совести и религии // Права человека в Российской Федерации: докл. о событиях 2009 г. М. : Моск. Хельсинк. группа, 2010. С. 17-82; Бурьянов С.А. Свобода убеждений, совести и религии // Права человека в Российской Федерации: докл. о событиях 2010 г. / [сост. Н. Костенко]. — М.: Моск. Хельсинк. группа, 2011. С. 30-95. URL: http://www.mhg.ru/publications/F0ADBC9; Бурьянов С.А. Свобода убеждений, совести и религии. Доклад за 2011 год. — М.: Моск. Хельсинк. группа, 2012. С. 29-87. URL: http://www.mhg.ru/publications/EA5A684; Бурьянов С.А. Свобода убеждений, совести и религии // Права человека в Российской Федерации: Сборник докл. о событиях 2012 г. / [сост. В. Карастелев, Н. Костенко, Д Мещеряков]. — М.: Моск. Хельсинк. группа, 2013. С. 31-92; Бурьянов С.А. Свобода убеждений, совести и религии // Права человека в Российской Федерации: Доклад о событиях 2013 года / [сост. Н. Костенко]. — М.: Моск. Хельсинк. группа, 2014. С. 351-79. URL: http://mhg-main.org/sites/default/files/files/2013-prava-cheloveka-v-rf.pdf; Бурьянов С.А. Свобода убеждений, совести и религии // Права человека в Российской Федерации: Сборник докладов о событиях 2014 года / [сост. Н. Костенко]. — М. : Моск. Хельсинк. группа, 2015. С. 24-55. URL: http://mhg-main.org/sites/default/files/files/doklad-prava-cheloveka-rf-2015-ru.pdf; Бурьянов С.А. Нарушения права на свободу совести, свободу вероисповедания // Права человека в Российской Федерации : сб. докл. о событиях 2016 г. / [отв. ред. и сост. Н. Костенко]. — Москва : Моск. Хельсинк. Группа, 2017. — 273 с. С. 14-37. URL: http://mhg-main.org/sites/default/files/files/2017-mhg-prava-cheloveka-rossiya.pdf;
Бурьянов С.А. Нарушения права на свободу совести, вероисповедания // Права человека в Российской Федерации : сб. докл. о событиях 2017 г. / [отв. ред. и сост. Н. Костенко]. — Москва : Моск. Хельсинк. Группа, 2018. — 218 с. URL: https://mhg.ru/sites/default/files/inline/files/doklad-mhg-pch-rf-v-2017.pdf
[4] Бурьянов С.А. Международно-правовые документы в сфере свободы совести и практика их применения в Российской Федерации. Теоретико-прикладное исследование за 2011 год. — М.: Моск. Хельсинк. группа, 2012. С. 41-97.
[5] Бурьянов С.А. Реализация конституционной свободы совести и свободы вероисповедания в Российской Федерации. Монография. М. ЗАО «ТФ «МИР». 2009. С. 249-258; Бурьянов С.А. Светскость государства и международно признанная свобода совести. Теоретико-прикладное исследование за 2015 – начало 2016 г. М.: Полиграф Сервис, 2016. С. 66-93.
[6] «Свои» и «чужие»: толерантность, стереотипы, права. Москва: Московская Хельсинкская группа, 2016. URL: http://mhg-main.org/sites/default/files/files/svoi_i_chuzhie.pdf
[7] См.: Противодействие расизму, дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости в международном праве: Сборник нормативных материалов / Сост.: С.А. Бурьянов; под ред. С.А. Бурьянова. –М., 2017.
[8] См.: Бурьянов С.А. Нарушения права на свободу совести, свободу вероисповедания // Права человека в Российской Федерации : сб. докл. о событиях 2016 г. / [отв. ред. и сост. Н. Костенко]. — Москва : Моск. Хельсинк. Группа, 2017. — 273 с. С. 17-19. URL: http://mhg-main.org/sites/default/files/files/2017-mhg-prava-cheloveka-rossiya.pdf
[9] Список предваряет информация: «Статьей 13 Федерального закона от 25.07.2002 № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности», пунктом 7 Положения о Министерстве юстиции Российской Федерации, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 13.10.2004 № 1313, на Минюст России возложены функции по ведению, опубликованию и размещению в сети Интернет федерального списка экстремистских материалов. Информационные материалы признаются экстремистскими федеральным судом по месту их обнаружения, распространения или нахождения организации, осуществившей производство таких материалов, на основании представления прокурора или при производстве по соответствующему делу об административном правонарушении, гражданскому или уголовному делу. Федеральный список экстремистских материалов формируется на основании поступающих в Минюст России копий вступивших в законную силу решений судов о признании информационных материалов экстремистскими. При этом наименования и индивидуализирующие признаки информационных материалов включаются в федеральный список экстремистских материалов в строгом соответствии с резолютивной частью решения суда. Обжалование решений судов о признании информационных материалов экстремистскими осуществляется в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации. Законодательством Российской Федерации предусмотрена ответственность за производство, хранение или распространение экстремистских материалов». URL: https://minjust.ru/ru/extremist-materials
[10] Стратегия противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года // Совет безопасности Российской Федерации. URL: http://www.scrf.gov.ru/documents/16/130.html (дата обращения: 17.12.2017).
[11] В конце 2015 года, была утверждена новая Стратегия национальной безопасности РФ. См.: Указ Президента Российской Федерации от 31 декабря 2015 года N 683 "О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации" // Интернет-портал "Российской Газеты". 31 декабря 2015. URL: http://www.rg.ru/2015/12/31/nac-bezopasnost-site-dok.html (дата обращения: 17.01.2017).
[12] Федеральный закон от 6 июля 2016 г. N 374-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О противодействии терроризму" и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности" // Российская газета - Федеральный выпуск №7017 (149). 8 июля 2016. URL: https://rg.ru/2016/07/08/antiterror-dok.html
[13] Зубарев Е. Жалость и ирония против золотого кадила. Вернуть России прежний светский статус без революционной перестройки уже невозможно – добровольно от синекуры не отказываются // Росбалт. 1 мая 2013. URL: http://www.rosbalt.ru/blogs/2013/05/01/1124348.html
[14] Более подробно на эту тему см.: Бурьянов С.А. Анализ новых положений российского законодательства в сфере свободы совести с точки зрения международного права // Права человека в международном и национальном праве. Сборник научных статей, посвященных 10-летию кафедры международного права и прав человека юридического института МГПУ. – М.: Права человека, 2015. с. 102-114.
[15] Законопроект №226643-7 О внесении изменений в статью 87 Федерального закона "Об образовании в Российской Федерации" и статью 19 Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях" (в части предоставления духовным образовательным организациям права реализации дополнительных образовательных программ и программ профессионального обучения) // URL: http://sozd.parlament.gov.ru/bill/226643-7
[16] Законопроект №226643-7 О внесении изменений в статью 87 Федерального закона "Об образовании в Российской Федерации" и статью 19 Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях" (в части предоставления духовным образовательным организациям права реализации дополнительных образовательных программ и программ профессионального обучения) // URL: http://sozd.parlament.gov.ru/bill/226643-7
[17] Законопроект №223849-7 О внесении изменения в статью 10-1 Федерального закона "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" (в части уточнения обязанностей организатора распространения информации в сети) // URL: http://sozd.parlament.gov.ru/bill/223849-7
[18] Законопроект №315234-7 О патриотическом воспитании в Российской Федерации // URL: http://sozd.parlament.gov.ru/bill/315234-7
