«РУССКИЙ МИР» КАК ИНСТРУМЕНТ «МЯГКОЙ СИЛЫ» РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ[1]

Аннотация:

Статья посвящена «Русскому миру» – российской геополитической стратегии, целью которой является «собирание земель и народов»: объединение на основе единых культурно-цивилизационных ценностей России, Украины, Беларуси и ряда других государств в глобальное транснациональное образование, принадлежность к которому определяется: а) по языковому принципу, б) по признаку принадлежности к общей исторической родине, в) степени лояльности к России, ее внешней и внутренней политике. На основе анализа документов автор делает вывод, что продвижение идей «Русского мира» через систему неполитических институтов дает основание рассматривать его в качестве инструмента «мягкой силы» Российской Федерации.

Ключевые слова: «Русский мир», «мягкая сила», интеграционные процессы, диаспоральная стратегия, государственное управление.

Введение

«Русский мир» (далее – РМ) – российская геополитическая стратегия, цель которой – «собирание земель и народов»: объединение на основе единых культурно-цивилизационных ценностей России, Украины, Беларуси и ряда других государств в глобальное транснациональное образование. Причастность к «Русскому миру» большинством авторов определяется: а) по языковому принципу, б) по признаку принадлежности к общей исторической родине, в) степени лояльности к России, ее внешней и внутренней политике.

В зависимости от оснований, закладываемых в данное понятие, он предстает в разных качествах: интеграционного проекта, диаспоральной стратегии, политтехнологии, цивилизационного центра, «русской идеи» и др. Поскольку продвижение идей РМ на территории как ближнего, так и дальнего зарубежья осуществляется, главным образом, через систему неполитических институтов (Русская православная церковь, культура, образование и др.), это дает основание рассматривать РМ в качестве инструмента «мягкой силы» Российской Федерации.

«Мягкая сила»: определения и подходы

В основу концепции «мягкой силы» легли положения культурно-идеологической гегемонии А. Грамши и У. Фулбрайта, стратегии непрямых действий Л. Гарта и некоторых других концепций, хотя к необходимости разработки ненасильственных методов обеспечения политических решений отсылают труды еще Н. Макиавелли и французских энциклопедистов. Само понятие «мягкой силы» («soft power»), введенное в оборот представителем американской школы неолиберализма Дж. Наемом в 1990 г., подразумевает «способность добиваться желаемого на основе добровольного участия союзников, а не с помощью принуждения или выплат». «Мягкая сила» – это также «способность влиять на другие государства с целью реализации собственных целей через сотрудничество в определенных сферах, направленное на убеждение и формирование положительного восприятия» [1]. Указанная способность обусловливается наличием в стране нематериальных ресурсов, к которым Дж. Наем относил внешнюю политику, политические ценности и культуру.

Следует заметить, что в российской научной литературе присутствует точка зрения, согласно которой «мягкие» формы воздействия на общество и коллективное сознание через стимулирование, убеждение и другие ненасильственные методы являются, тем не менее, одной из форм политического насилия. Само же политическое насилие как «способ институционализации общественного отношения» осуществляется в том числе через установление сетевых, нормативных и иных характеристик [2, с. 15–16]. Так, помимо «мягкой силы», для характеристики ненасильственных методов используется типология политического насилия, понятия «политического влияния», «политического воздействия», «политического принуждения», действующие через культурные, правовые и др. нормы [3, с. 265]. В данном случае, однако, вопрос касается скорее обоснования и выбора терминологии, чем существенной разницы в содержательных характеристиках рассматриваемого явления.

Основной же сложностью, связанной с возможностями применения и оценки эффективности воздействия «мягкой силы», пока остается проблема ее операционализации и измерительного инструментария, поскольку основные параметры существующих систем оценки являются в значительной степени субъективными. Так, если экономические показатели могут быть верифицированы и отражены в объективных показателях (объем инвестиций, уровень ВВП и т.п.), то такие показатели, как человеческий капитал, имидж, культура – вторичны и носят либо условный, либо конвенциальный (договорной) характер. Поэтому на сегодняшний день вопрос о возможности выявления степени и качества воздействия страны-объекта к стране-субъекту (региону) воздействия как в теоретическом, так и в практическом план, пока остается не решенным.

Сложность оценки и определения параметров обусловливают достаточную «размытость» в современной научной литературе смысловой структуры понятия «мягкой силы», которая рассматривается преимущественно в трех аспектах:

- геополитическом (региональном), как традиционной «зоны влияния», «канонической территории» и т.п.;

- социокультурном, как воплощения в обществе (цивилизации, культурно-историческом типе и т.п.) определенных политических и социокультурных ценностей, выступающих средством реализации внешнеполитических интересов;

- инструментальном (функциональном), как набором технологий и методов управления социальным взаимодействием политических субъектов через неполитические сферы и институты (культура, образование, наука и др.).

«Русский мир» как инструмент «мягкой силы»

Большинство определений, которыми оперируют исследователи постсоветского пространства, сводятся преимущественно к инструменталистскому подходу. Учитывая заявленную направленность и смысловые границы содержания «мягкой силы» как «комплексного инструментария», применительно к РМ обоснованно говорить о его функциональном значении.

РМ может быть рассмотрен в качестве «мягкой силы» как одного из основных методов обеспечения внешнеполитических интеграционных процессов, характеризующихся приоритетом не внешнего, а внутреннего характера управления, т.е. действием «изнутри» – в качестве побуждения, репрезентационной силы [4, с. 17]. Специфика политического управления состоит в том, что идея РМ ориентирована не на деятельность конкретных политических акторов, а выступает объединяющей для отдельных индивидов и социальных групп, т.е. целевой аудитории. Поэтому в качестве наиболее эффективного инструмента обеспечения внешнеполитических и экономических интересов России и формирования ее позитивного образа в мире формально обозначена культура.

В то же время сфера применения идеи РМ как «мягкой силы» в российской политике существенно шире и распространяется на основные крупнейшие международные интеграционные проекты Российской Федерации как культурной, так и в социально-экономической направленности. Это потребовало закрепления понятия «мягкой силы» на официальном уровне. В 2007 г. в «Обзоре внешней политики Российской Федерации» понятие «мягкой силы» было сформулировано как «способность воздействовать на поведение других государств с помощью культурно-цивилизационной, гуманитарно-научной, внешнеполитической и иной привлекательности своей страны, так называемой сетевой системы общественной дипломатии» [5].

В 2012 г. Президент Российской Федерации В.В. Путин определил «мягкую силу» как «продвижение своих интересов и подходов путем убеждения и привлечения симпатий к своей стране, основываясь на ее достижениях не только в материальной, но и в духовной культуре, и в интеллектуальной сфере» [6]. Юридическое закрепление рассматриваемое понятие получило в Концепции внешней политики Российской Федерации, согласно которой в качестве одной из задач России в области международного гуманитарного сотрудничества и прав человека предусмотрено «совершенствовать систему применения «мягкой силы», искать оптимальные формы деятельности на этом направлении, учитывающие как международный опыт, так и национальную специфику и опирающиеся на механизмы взаимодействия с гражданским обществом и экспертами, продолжить формирование нормативной базы в указанной сфере» [7].

На практике функционирование российской модели «мягкой силы» носит патерналистский характер и охватывает преимущественно постсоветское пространство, а также страны, потенциально включенные в границы РМ. Предпосылками приоритетного развития интеграционных процессов, в первую очередь, со странами ближнего зарубежья являются, во-первых, общая история, обусловленная пребыванием в составе одного государственного образования («исторической Родины»). Во-вторых, единое социокультурное пространство, общие традиции и ценности большинства стран бывшего СССР, с одной стороны, и тенденция системного вытеснения в ряде постсоветских стран российского культурного влияния, конструирования новых и замещения существующих моделей исторического прошлого – с другой. В-третьих, геополитическое доминирование России, а также ее ключевая роль в сфере экономики и рынка энергоресурсов. В-четвертых, военные угрозы независимости и территориальной целостности постсоветских стран, связанные с развалом блока государств Варшавского Договора и вступлением большинства из них, в том числе ряда бывших советских республик, в Североатлантический Альянс – НАТО.

В этой связи стратегическими целями функционирования РМ в качестве «мягкой силы» соответственно выступают формирование новой идентичности в пространстве РМ (культурная, гуманитарная составляющая), а также создание и усиление внешнеэкономических, торговых, финансовых и иных связей, активизирующих развитие интеграционных процессов (экономический базис). В настоящее время сфера действия и тактика российской «мягкой силы» предполагает инструментальное сопровождение следующих основных направлений:

1) проекты, связанные с организацией и координацией взаимодействия с диаспорой («соотечественниками за рубежом»), т.е. с ее институционализацией и структурированием;

2) проекты в области гуманитарного сотрудничества и образования, направленные, в первую очередь, на развитие и популяризацию русского языка за пределами России;

3) проекты, связанные с развитием международных финансовых, социально-экономических, торговых и др. связей и институтов.

В сфере политического управления первые два направления связаны с функционированием Федерального агентства Российской Федерации по делам СНГ, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству (далее – Россотрудничество). В число основных направлений деятельности Россотрудничества входит продвижение русской культуры в мире, поддержка соотечественников за рубежом, укрепление позиций русского языка. К наиболее значимым и крупным программам и институтам, курируемых данным субъектом управления, следует отнести:

- Программу работы с соотечественниками, проживающими за рубежом на 2015–2017 гг., предусматривающую содействие консолидации общественных объединений соотечественников, проживающих за рубежом, их информационное обеспечение, поддержку молодых и социально незащищённых слоев соотечественников и др. [8].

- Государственную программу по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом, целью которой является «стимулирование и организация добровольного переселения в Российскую Федерацию соотечественников на основе повышения привлекательности ее субъектов, а также компенсация естественной убыли населения в стране в целом и в ее отдельных регионах за счет привлечения переселенцев на постоянное место жительства в Российскую Федерацию» [9]. Анализ цели, задач и механизмов реализации указанной программы дает, однако, основание сделать вывод, что ее основной направленностью в большей степени является повышение количественных демографических показателей, главным образом, за счет притока мигрантов из числа русскоязычного населения, а не налаживания междиаспоральных связей или развитие интеграционных процессов.

- Фонд поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом (далее – Фонд), основной целью которого «является оказание российским соотечественникам всесторонней правовой и иной необходимой поддержки в случаях нарушения их прав, свобод и законных интересов в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права в области прав человека». В то же время, согласно п. 2.1 ч. 2 Устава цель Фонда сформулирована как «формирование имущества в целях оказания соотечественникам, проживающим за рубежом, всесторонней поддержки в случаях нарушения их прав, свобод и законных интересов в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права в области прав человека» [10] (курсив А.С.). Значительное расхождение формулировки цели, содержащейся в Уставе и на официальном сайте организации, фиксирует смену сферы интересов Фонда, так как оказание помощи соотечественникам выступает в данном случае вторичной задачей.

- Правительственную комиссию по делам соотечественников за рубежом, осуществляющую, главным образом, координационные, информационные и контрольные функции по реализации государственной политики Российской Федерации в отношении соотечественников, проживающих за рубежом. В соответствии с федеральным законодательством, Комиссия наделена значительными полномочиями по организации деятельности как на федеральном, так и международном уровне в части взаимодействия с правительственными органами зарубежных государств и международными организациями по вопросам выработки двусторонних и многосторонних соглашений о поддержке соотечественников, проживающих за рубежом [11].

- Федеральные целевые программы «Русский язык», представляющие собой комплекс мероприятий, направленных на закрепление статуса русского языка как языка межнационального общения, расширение географии его применения в контексте защиты национальных интересов Российской Федерации. Следует обратить внимание, что отличительной чертой Концепции федеральной целевой программы «Русский язык» на 2016–2020 гг. по сравнению с программой на 2011–2015 гг., является ее целеориентированность в качестве «активной наступательной стратегии» [12, c. 2, 7]. Функциональнее значение русского языка дифференцируется не только по коммуникативной и социокультурной, но также по инструментально-прикладной функции – формированию гражданской самоидентичности, способствующей реализации обеспечения интеграционных политических процессов. Интерес представляет методологический характер документа, составленного по принципу выстраивания иерархии угроз и рисков, связанных с возможной нереализацией или неполной реализацией программы либо ее неэффективным управлением [13, с. 138; 14, с. 157].

Кроме этого, в программах впервые был определен ряд целевых индикаторов и показателей, позволяющих произвести оценку социально-экономической эффективности их реализации, т.е. фактически провести операционализацию основных элементов и оснований РМ. К таким целевым индикаторам, в частности, отнесены «количество государств-участников СНГ, в которых более 20% населения владеет русским языком», «доля соотечественников, проживающих за рубежом и сохраняющих языковые и этнокультурные связи с Россией, в общей численности соотечественников, проживающих за рубежом», «количество зарубежных стран, в которых более 1% населения владеет русским языком» и т.п. [15, с. 2–3]. Показателями социального эффекта реализации программы обозначены обеспеченность населения лингвокультурологической информацией в сфере русского языка и литературы, доступность использования дистанционных технологий в обучении русскому языку и литературе по СНГ, количество русских школ за рубежом и т.д. [15, с. 21–22; 16, с. 4–5].

В целом деятельность Россотрудничества по реализации ряда целевых программ в области взаимодействия с соотечественниками за рубежом, популяризации и развития русского языка заключается, главным образом, в координации культурных, образовательных и научных мероприятий, а также обеспечении информационно-методической и материальной поддержки соответствующих центров и организаций, т.е. институциональном развитии РМ. В то же время следует отметить рассогласование целевых функций отдельных программ и институтов, ориентированных, в некоторых случаях, на решение узкопрактических, утилитарных тактических задач, не всегда в полной мере соответствующих стратегической цели «собирания РМ».

Основным институтом, комплексно реализующим концепцию РМ на постсоветском пространстве, в настоящее время выступает Фонд «Русский мир», созданный Указом Президента Российской Федерации В.В. Путиным в 2007 г. Фонд является некоммерческой организацией, целями которого, согласно ч. 2.1 гл. 2 Устава  организации, заявлены «популяризация русского языка, являющегося национальным достоянием России и важным элементом российской и мировой культуры, и поддержка программ изучения русского языка в Российской Федерации и за рубежом» [17]. Реализация указанных целей осуществляется через систему международных образовательных программ и грантов, а также сеть «русских центров», создаваемых, как правило, в структуре крупных национальных образовательных учреждений. В настоящее время в 46 странах мира открыто 106 «русских центров» [18, с. 5], включая Республику Беларусь, где данное подразделение функционирует на базе Брестского государственного университета имени А.С. Пушкина.

Фонд ежегодно проводит Ассамблеи Русского мира, публикуя ежегодные отчеты, содержащие информацию об основных направлениях и формах его деятельности. Анализ отчетов Фонда с 2009 по 2015 гг. позволяет сделать ряд выводов. Несмотря на заявленную социокультурную направленность, деятельность Фонда в большей степени ориентирована на формирование и продвижение идеологической и имиджевой (брендовой) составляющих РМ, в первую очередь, на международной арене. Контент ежегодных отчетов Фонда ориентирован на массовую аудиторию, в последние годы характеризуясь высокой степенью экспрессивности и политизированности риторики противопоставления Западу.

Приоритетом грантовой политики Фонда заявлена поддержка русского языка и культуры.  В то же время около трети всех выделенных грантов приходится на проведение тематических фестивалей, праздников, выставок, и т.п. мероприятий, т.е. не столько на научно-образовательную, сколько культурно-развлекательную и имиджевую деятельность. Фонд ориентирован на развитие международных связей, в том числе по линии Национального комитета по исследованию стран БРИКС и учреждённого в составе Фонда в 2014 г. Института лингвоцивилизационных и миграционных процессов. Лидирующее положение по количеству выдачи и реализации грантов занимает Европа и во вторую очередь – СНГ и Россия, что не соответствует региональным приоритетам Российской Федерации, закрепленным, в частности, в п. 9 гл. ІІІ Концепции государственной политики Российской Федерации в сфере содействия международному развитию. Еще одной целевой установкой деятельности Фонда является комплексная поддержка и сопровождение сети информационных проектов.

Сама идея создания специальных транснациональных институтов, организаций и др. структур, продвигающих не только интересы культуры и языка, но и экономической, торговой, геополитической сфер, не нова, если обратиться к процессам регионализации, развития транснационального и трансграничного сотрудничества. В качестве примера можно привести Ибероамериканское сообщество наций (ИСН), призванное развивать как социально-экономическое, так и культурное сотрудничество стран Латинской Америки; Карибское сообщество, представляющего собой экономический союз стран Центральной и северо-востока Южной Америки и объединяющий на сегодняшний день 15 стран; Международные организации Франкофонии, объединяющие 57 стран-членов и 23 наблюдателей; Содружество португалоязычных стран (СПС), включающее 9 стран-членов и 3 наблюдателей; Союз южноамериканских наций (УНАСУР), объединившего государства-члены Южноамериканского общего рынка (МЕРКОСУР) и Андского сообщества.

Существенно различаясь по своему статусу, структуре взаимодействия и целевой направленности (распространение языка и культурных ценностей, развитие торгово-экономических связей, политическое сотрудничество и др.) указанные организации представляют собой транснациональные образования, в основе которых заложена идея совместной выработки и отстаивания общего интереса стран-партнеров. Еще одной их общей чертой является акцентирование роли транснациональных диаспор, опирающихся в своей деятельности на общую языковую традицию, культурную память и т.п.

К наиболее значимым политическим и экономическим инструментам «мягкой силы» на постсоветском пространстве относятся Евразийский экономический союз (ЕАЭС), государствами-членами которого являются Республика Армения, Республика Беларусь, Республика Казахстан, Киргизская Республика и Российская Федерация;  Таможенный союз (ТС), предусматривающий единую таможенную территорию между указанными государствами; Единое экономическое пространство (ЕЭП), объединяющее Республику Беларусь, Республики Казахстан и Российскую Федерации; Союзное государство Беларуси и России. Создание и функционирование указанных образований, получивших официальный институциональный статус, позволяет говорить о реализации этапов признания международной правосубъектности и создания наднациональных и надгосударственных органов.

Выводы

Таким образом, в качестве основной функции «мягкой силы» большинством авторов определяется российское культурное влияние за рубежом через систему неполитических институтов (научно-образовательных, культурных, религиозных и т.п.). Реализация данной функции осуществляется посредством адресного информационного воздействия, формирующего стимулы к потенциальной политической активности тех или иных слоев или социальных групп (целевой аудитории).

Целевыми функциями РМ как одного из ресурсов «мягкой силы» являются:

а) формирование новой идентичности, прежде всего, в странах бывшего СССР, во-первых, для поддержания статуса русского языка, и, во-вторых, легитимации политических решений, направленных на реинтеграцию стран постсоветского пространства (культурная, гуманитарная составляющая);

б) усиление внешнеэкономических, торговых, финансовых и иных связей, направленных на максимальное развитие интеграционных процессов (экономический базис).

Соответственно основными инструментами реализации РМ как «мягкой силы» выступают Россотрудничество и Фонд «Русский мир». Деятельность указанных институтов развивается по трем основным направлениям (взаимодействие с диаспорой, поддержка русского языка, формирование позитивного имиджа России) и осуществляется через систему грантов и государственных целевых программ по развитию русского языка, культуры и международного имиджа России.

Обращение к устойчивым коллективным ценностно-образным представлениям (архетипу) является одним из наиболее эффективных элементов управления массовым сознанием. В условиях глобального информационного противоборства и конкуренции ценностей доминирующей функцией РМ как «мягкой силы» становится обеспечение если не политического единства, то политической лояльности и легитимации интеграционных процессов.

Список цитированных источников:

1. Най, Дж. «Мягкая» сила и американо-еврпейские отношения / Дж. Най // Свободная мысль–XXI. – 2004. – №10 [Электронный ресурс].  – Режим доступа: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Polit/Article/nai_msil.php. – Дата доступа: 18.04.2016.
2. Кузина, С.И. Политическое насилие: природа, манифестирование и динамика в глобализирующемся мире: автореф. дисс. … докт. пол. наук: / С.И. Кузина; Северо-Кавказская академия государственной службы. – Ростов-на-Дону, 2010. – 53 с.
3. Мякинченко, Д.А. Политическое насилие как механизм функционирования политической власти / Д.А. Мякинченко // Государственное и муниципальное управление. Ученые записки СКАГС. – 2015. – № 2. – С. 261–267.
4. Паршин, П.Б. Два понимания «мягкой силы»: предпосылки, корреляты и следствия / П.Б. Паршин // Вестник МГИМО Университета. – 2014. – № 2 (35). – С. 14–21.
5. Обзор внешней политики Российской Федерации [Электронный ресурс].  – Режим доступа: http://archive.mid.ru/. – Дата доступа: 18.11.2015.
6. Совещание послов и постоянных представителей РФ за рубежом в МИД. 9 июля 2012 г. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://kremlin.ru/events/president/news/15902. – Дата доступа: 18.04.2016.
7. Концепция внешней политики Российской Федерации [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.kremlin.ru/acts/785. – Дата доступа: 25.10.2015.
8. Программа работы с соотечественниками, проживающими за рубежом на 2015–2017 гг.: утв. распоряжением Правительства Российской Федерации, 19.11.2014, № 2321-р [Электронный ресурс].  – Режим доступа: http://rs.gov.ru/. – Дата доступа: 26.04.2016.
9. Государственная программа по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом: утв. Указом Президента Российской Федерации,
10. Устав Фонда поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом: утв. приказом мид России и Россотрудничества, 21.07.2011, № 12970/074-пр.
11. Положение о правительственной комиссии по делам
    соотечественников за рубежом: утв. Постановлением Правительства Российской Федерации от 11.12.1994, №1369.
12. Концепция федеральной целевой программы «Русский язык» на 2016–2020 гг.: утв. распоряжением Правительства Российской Федерации, 20.12.2014, № 2647-р.
13. Ниязова, Г.Ю. Политическая деятельность Российской Федерации по продвижению и укреплению позиций русского языка на постсоветском пространстве / Г.Ю. Ниязова // Вестник Академии права и управления. –  2012. – №26. – С. 136–143.
14. Януш, О.Б. Русский язык: вызовы и внешняя политика России / О.Б. Януш // Убеждение и доказательство в современном политическом дискурсе: Материалы Межд. научн. конференции; гл. ред. И.В. Култышева. 2014. – С. 157–163.
15. Федеральная целевая программа «Русский язык» на 2011–2015 гг.: утв. распоряжением Правительства Российской Федерации, 20.11.2011, № 492.
16. Федеральная целевая программа «Русский язык» на 2016–2020 гг.: утв. распоряжением Правительства Российской Федерации, 20.05.2015, № 481.
17. Устав Фонда «Русский мир»: утв. Общим собранием учредителей Фонда «Русский мир» от 06.08.2007 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://http://russkiymir.ru/fund/. – Дата доступа: 26.04.2015.
18. Отчёт о деятельности фонда «Русский мир» в 2015 году. – М.: Фонд «Русский мир». – 39 с.

Алейникова С.М.