Религия сопровождает духовную жизнь человека на протяжении вот уже нескольких тысячелетий. Право на свободу совести и вероисповедания относится к категории неотъемлемых прав человека в соответствии как с международным, так и российским правом. Конституция России гарантирует каждому свободу совести и вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними. Статья 148 Уголовного кодекса является одной из форм реализации охраны данных положений.

29.06.2013 года, в связи с нашумевшим делом «Пусси Райот», был принят Федеральный закон N 136-ФЗ «О внесении изменений в статью 148 Уголовного кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан», вызвавший широкий общественный резонанс и повлекший массу научных споров. Предыдущая редакция ст. 148, безусловно, не будучи идеальной, не вызывала такого количества вопросов без ответов, хотя и содержала в себе некоторые спорные положения. С применением новой нормы уголовного закона возникает множество проблем, связанных с неясностью и неточностью её формулировки. Целью данной работы является их выявление и определение путей решения.

Ввиду недавнего принятия данного законодательного акта, какие – либо исследования по данному вопросу отсутствуют. Не поясненные оценочные категории влекут за собой практически полное отсутствие правоприменительной практики. Так, в настоящее время имеется лишь два обвинительных приговора по ст. 148. Вопросы толкования данной статьи Уголовного кодекса возникают буквально с первого словосочетания – что законодатель подразумевает под «публичными действиями»?  Сколько лиц должно наблюдать совершаемые действия, дабы деяние было признано совершенным публично?  Два? Более? Два и более? И все ли эти лица должны быть «верующими»? Или только некоторые из них? В таком случае – сколько должно быть «верующих» (вряд ли один, поскольку в диспозиции слово употреблено во множественном числе)?  

В социальных сетях намеренное стремление выявить недостаточность аргументации оппонента называется "троллинг". В зависимости от разницы сознаний, столкнувшихся в споре обитателей соцсетей, троллинг воспринимается ими совершенно по разному, некоторые вообще не замечают, что над их суждениями смеются, а над их жизненными принципами и позицией издеваются, другие воспринимают любое "не то" слово и замечание как личное оскорбление и бегут в суд, пишут жалобы в правоохранительные органы, тем более что сейчас это стало совсем просто, делаешь скриншот экрана с непонравившимися словами с помощью клавиш "Ctrl+PrtScn" копируешь в программу "Paint" прикрепляешь изображение к письму или онлайн обращению в приемную УВД или прокуратуры, они пусть разбираются.

Политика действующей власти направлена на содействие оскорбляющимся, от принятия соответствующих законов (об экстремизме и оскорблении чувств верующих), до создания специальных подразделений в органах внутренних дел, центров по борьбе с экстремизмом. Как верно отмечали многие специалисты, теперь этим центрам необходимо отрабатывать свою зарплату, они просто обязаны находить нарушителей и передавать дела в суд.
Тема предупреждения и профилактики правонарушений гораздо сложнее, она требует совершенно другого уровня подготовки личного состава и не всегда ее результаты можно очевидно учесть в количественной форме, в отличие от "палочной" статистики учета, по результатам уже совершенных (или "приписанных") преступных деяний.
Для выявления возможных готовящихся правонарушений в сети используются программы по поиску соответсвующего контекста, скрыто или открыто,Лига безопасного интернета организует кибер дружины, которые ищут в Сети преступников и т.п.
Но это по статьям о конкретных противоправных деяниях, совершенных или намечаемых действиях, которые совершенно точно определены и описаны в Праве, Уголовном и прочих Кодексах. По и экстремизму и чувствам (282 и 148  статьи УК) все ещё сложнее. Нет, когда есть действия, то все понятно, также все более-менее понятно, когда есть вещи, предметы, назначение которых совершенно точно определяется как принадлежащие экстремистам (оружие, наркотики, запрещенная к распространению литература), но когда это касается чувств верующих, или других социальных групп (которых можно выделить бесконечно много, тут и судей с прокурорами выделили в отдельную оскобленную группу в деле депутата Ли), и когда нет деяний, а есть только слова? Или образы? Здесь не обойтись без экспертизы.

фотография из группы вконтакте "Спасем Малую Землю"

Уже всем известно, как жестоко и не сомневаясь в своей безнаказанности, РПЦ МП захватывает земельные участки и строит на них культовые сооружения, юридически используя законодательную инициативу господина Медведева Д.А., Федеральный закон Российской Федерации от 30 ноября 2010 г. № 327-ФЗ «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности». Но там речь идет о уже построенных сооружениях, бывших во владении Церкви, хотя и преемственность не прослеживается и выделяются участки под новые строения.

И, конечно, участки выделяются на местах, где возможен приход паствы. Рядом и в жилых массивах, у станций метро и торговых центров, и конечно у мест памяти, неважно, что там захоронены и неправославные, Церковь считает себя монополистом на "загробные" действия, поминания и прочее, и не стесняется ставить культовые сооружения везде, где есть возможность.

Немаловажный момент - "приватизация" побед и успехов, в том числе и Великой Победы Советского Народа в Великой Отечественной Войне. Вообще любой идеологии свойственно переписывать прошедшее "под себя", выделяя свою роль, даже если она была ничтожна, или отрицательна. Ненависть церковных иерархов к советской власти и позиция "надвластности", сотрудничество с нацистами на оккупированных территориях и поддержка нацистами Русской Православной Церкви, - все это забывается и стирается в памяти, а на "слуху" появляются истории о "крестном облете" Москвы по поручению И.В.Сталина, его совместных молениях в некоем секретном бункере-храме и т.п., обязательно должно дойти до того, что Брестская Крепость - это была не крепость а монастырь, где монахи молебнами сдерживали фашистов, Ленинград спасла какая-нибудь чудотворная икона, вовремя "проявившаяся" и "обретенная" каким-нибудь юродивым и так далее. Это все безнравственный "духовный" маркетинг, собирание "окормляемого стада".. В результате которого ширятся в России конфликты, невежество и ложь..

Для строительства пытаются занять наиболее "лакомые" куски и по расположению, и по будущему назначению, ведь возможно, в недалеком будущем придется закрывать все эти храмы и передавать-продавать их и землю под ними для светских организаций и других конфессий. Хозяйственная деятельность, как говорил один руководитель религиозной организации, необходимо рассматривать вне деятельности "духовной". То есть говорим одно, а делаем то, что выгодно.

Следующий сюжет - яркая иллюстрация к вышесказанному.