- Опубликовано в Замечания и Сообщения
БИБЛЕЙСКИЙ ГЛОССАРИЙ: крещение, молитва, пост, пасха, плащаница
«Научные истины всегда парадоксальны,
если судить на основании повседневного опыта,
который улавливает лишь обманчивую видимость вещей»
Карл Маркс.
«Слушай меня, сын мой, и учись знанию…
Я показываю тебе учение обдуманное
и знание точное…, остерегайся всякой
неправды…, если ты усердно будешь
искать правду, то найдёшь её и облачишься ею,
как поддиром славы…, истина обращается к тем,
которые упражняются в ней»
Премудрости Иисуса, сына Сирахова 16:24;
27:8,9.
«Облекшись в орудие праведности… и, …вооружившись мечом обоюдоострым», интерпретируем предложенные слова, которые, по сути дела, являются терминами, значение которых постоянно на всём протяжении библейской системы мышления. Ибо «дух господа наполняет вселенную (учения. – Авт.) и, как всеобъемлющий знает всякое слово» книга Премудрости Соломона 1:7.
Апостол Павел, парафразируя слова своего предшественника, напишет: «Всё Писание богодухновенно, и полезно для научения…» 2Тим 4:16.
Суммируя опыт человечества в деле познания истины, В. Ульянов скажет: «От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике – таков диалектический путь познания объективной реальности».
Прочность и надёжность библейской теории познания обеспечена человеческой жертвой как явлением необратимым, той единственной практикой и тем единственным опытом, которые в научном познании мира были доступны философствующим умам античности. Теория истины разрушает внешнее значение термина. Жертва как состоявшийся факт создаёт аналогию игнорирования её мёртвой буквы. Она, в отличие от буквы, принуждает разум двигаться к вершине совершенства, к объективному познанию термина, а затем и той системы, в которой он живёт и развивается. Структура учения – условие, которым обусловлена диалектика развития смысла. В итоге мы познаём, что библейский термин «вера» - синоним современному выражению «объективное знание». В предыдущей статье я показала, что практика воспроизводства теоретического метода понимания творения «земли» и «неба» - «чудных дел твоих» - гарант его надёжности.
Внешнее значение слова-термина вводит в заблуждение любого читателя Библии. Так и в случае с «духом господа». Но как только мы под выражением «дух господа» начинаем понимать дух теоретической интерпретации, который, объемля всё учение, наполняет его живым смыслом, так сразу слова о духе приобретают рациональное значение. Авторы «великого дела» с его учением призывают людей «учиться у такого господа, ибо только от него они получат пользу… Мудрость, исходящая от него, знает тонкости слов и разрешение загадок…» притчеобразного, а потому непонятного языка библейской модели мышления. Кн. Прем. Солом. 8:8,27. Мф 13:17,34-36; 15:7-9,14.
Критически мыслящий исследователь Библии не должен чураться её неприятно пахнущим лично для него религиозным языком. Из собственного опыта знаю, что этот язык у этой категории землян вызывает стойкое отвращение и неуважение. Это совершенно естественное чувство, присущее продуктивно-рациональному мышлению, перекрывает воздух к поиску рациональных корней древнего памятника духовной культуры, который располагает целым арсеналом методов его оправдания в их глазах. С лёгкой руки скептиков и их подсознательному чувству неприятия всего сверхъестественного Библия отдана в полное распоряжение адептам догматического богословия, априори неспособного проникнуть во «внутренний двор храма», в «самый ковчег завета», в «тайну домостроительства истины». Уму объективно мыслящего учёного в восприятии реальности и её оценки должны быть присущи хладнокровность и беспристрастие. Его не должен смущать факт, каким бы он не был. Он должен найти ему предельно правильное объяснение. И при этом он обязан придерживаться своей внутренней свободы, не оглядываясь на, может быть, уродливый дух своего времени. Человечки-флюгеры не могут состоять в дружбе с наукой. Из них получаются отменные лицемеры и ханжи.
